Ну, как про Гану — все в буфет за сардельками,
Я и сам бы взял кило, да плохо с деньгами…
Александр Галич (1918-1977). «Красный треугольник»
Вот и у меня с деньгами неблагополучно. А точнее – совсем швах. За квартиру заплатили, за газ, за свет, за воду, пацана в школу снарядили – и уже вторую неделю в кармане – вошь на аркане. Федосьевна от безденежья мрачнее тучи ходит. И главное – занять не у кого: у соседей и сослуживцев тоже дети в школу пошли…
А сардельки я люблю. Особенно свиные. Федосьевне же больше говяжьи по нраву. Я бы и от говяжьих не отказался… В общем, сарделек страсть как хочется, прям навязчивая идея.
А тут Алексей Навальный вернулся из Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ, который в Страсбурге), почему Россия не исполняет решение этого суда по делу «Кировлеса». Это то «дело», по которому Навальный отбывает условное наказание за будто бы «хищение чужого имущества в особо крупном размере». А ЕСПЧ счёл сделку с лесом обычной коммерческой операцией.
Так вот, вернулся Навальный на Родину, а ему в аэропорту бросили в лицо связку сарделек – не то свиных, не то говяжьих, об этом СМИ умалчивают. Подозреваю, что сардельки были контрабандные, без сои и пальмового масла — из тех, что мы давим бульдозерами в порядке антисанкций против Запада.
Навальный от сарделек отбился, а меня будто током ударило: так вот же золотая жила, которая позволит вдоволь насладиться мясопродуктами!
Вырвал я лист из сыновьего альбома для рисования и тушью написал на нём крупными буквами: «Навального – в президенты!». Проделал по углам две дырочки, вставил в них тесёмочку, повесил плакат на грудь и в таком виде предстал перед Федосьевной.
— Вот, — говорю, — заживём мы теперь припеваючи: патриоты нынешней власти так Навального невзлюбили, что сардельками готовы закидать. И тем, кто за Навального, тоже достанется. Выйду я на площадь перед мэрией, надену на шею этот плакат – и посыплются на меня сардельки, сосиски, батоны варёной колбасы… А может, кто и на сырокопчёную раскошелится в знак беззаветной любви к Владимиру Владимировичу и готовности за него не пожалеть последнюю колбаску.
— А на пару кусков хозяйственного мыла у тебя деньги есть? И на стиральный порошок, – поинтересовалась Федосьевна.
— При чём здесь мыло? В огороде бузина, а в Киеве дядька.
— Не колбасой тебя закидают, а зелёнкой обольют. Как того же Навального в Барнауле и в Москве. Или с ног до головы окатят дерьмом из ведра, как журналистку Юлию Латынину. А у меня стиральный порошок кончился, и мыло – только на сыновьи носки.
Тут я распрямился, простёр руку в будущее, как памятники вождям прошлого, и изрёк, будто в граните отлил:
— Любить или не любить Путина, Зюганова, Жириновского, Миронова и даже Медведева или Навального – это моё конституционное право! Моя полиция меня бережёт! И на каждом углу – видеокамеры…
— Ага, которые не работают, когда надо…
В общем, сижу дома, мечтаю о сардельках.
Акакий ДЁГТЕВ-МЕДОВОЙ